ты, как я, любишь ставить аудио с намеком.
я, как ты, научилась ресницами улыбаться.
друг до друга осталось менее, чем немного,
и любить оказалось - "элементарно, ватсон".

я хочу, черт возьми, убирать у тебя на кухне,
(любопытно узнать, что на это сказал бы авгий).
страшно только, что все в секунду возьми да рухни,
если я окажусь медведем в посудной лавке.

я хочу засыпать в твоей безразмерной кофте,
чтобы снились костры, войска, голубые дали,
я хочу вставать в дурманящий запах кофе,
приготовленный мне твоими руками, darling.

знаю, ты бы хотел проснуться в одной постели,
и отведать мной приготовленные спагетти,
слушать летние сплетни, и все, что sometimes I tell you,
переводится в обжигающее I'll get you.

знаю, ты бы хотел, чтобы пела тебе и дальше,
чтобы рифмы красивей, отточеннее размеры,
почему стихи не выставляются в эрмитаже,
чем они хуже, чем склепанные химеры?

нарциссизмом страдаем, и нос горделиво задран,
ищем, где подешевле поесть и теплей усесться...
если в наших руках Сегодня и даже Завтра,
обнимай меня, мальчик, до остановки сердца.

И абсолютно все, чего я сейчас хочу -
Просто молчать ни о чем, улыбаться, тая,
Трогать твои ладони, в тебя врастая
Каждой струной души. Упорно не вырастая,
Носить полосатый шарф. Дожидаться мая
И счастьем дышать, утыкаясь в твое плечо.

…И я сейчас настолько в тебе сгораю,
Ровно настолько, насколько мне горячо.

И абсолютно все, чего я сейчас хочу -
Чтобы ты просто был, ну, а лучше – ближе.
Мягко весенний ветер ладони мне лижет,
Теплым, словно щенячьим - ласково - языком.
Ты приезжай - погуляем по спинам крыш и
Посмотрим, как загораются звезды у неба
под потолком.

…Каждый из нас настолько друг другом влеком
Ровно настолько - насколько взлетает выше.

И абсолютно все, чего я сейчас хочу –
Чтобы зима перестала проспекты вьюжить....
бежать с тобой торопливо по тающим, темным лужам,
И пусть из нас каждый этой зимой простужен
Насквозь, до усталости полной. Так неуклюже
греющий пальцы чашкой с медом и молоком….

…Ты мне настолько остро сейчас вот нужен,
Ровно настолько - насколько ты далеко…

...Я улыбаюсь, сверху смотрю на город, сижу на краю,
Город внизу распахнут теплу и тает.
Это – не то, что бы - радость - чувствовать, что люблю,
Но, безусловно - счастье - очередную весну
знать, что тобой жива я.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

И тогда она становится устойчивой как раскрученная юла,
но зачем-то - по инерции? - докрашивает ресницы;
«Он уехал , - она это вдруг отчетливо поняла, -
не случится встречи, в лучшем случае - будет сниться».

Пока город дождем по окнам отчаянно барабанит,
провожая его - счастливого, одинокого;
она не звонит и не пишет (он пригрозил – забанит),
лишь вызывающе смотрит на телефон - мол, кто кого?

И когда у него забирают билет, спрашивают про постель и чай,
он ей пишет: "Я весь промок" - вот и весь отчёт;
и она отвечает ему, как будто бы невзначай:
"Тушь попалась отличная:
не течёт"

Мне впервые за год неохота тебе писать,
Говорить о любви ненужной как летом снег.
Да и номер записан твой как «не вспоминать»…
А еще подошло б «не брать», но звонков и нет.

Я впервые живу с мужчиной не просто так,
Мы тут, знаешь, в ЗАГС…я вот платье себе ищу…
И бриллианты в кольце, да, в конце-то концов - пустяк,
Но, однако, опять же, зачем-то тебе пишу.

У меня есть работа, временный пусть, но дом.
И в нем все почти так, как я захочу подать.
И, представь себе, даже яблоня под окном,
И, представь себе, штрудель яблочный иногда.

А ты знаешь, у нас с ним полный апофеоз,
И в постели он выше всяких моих похвал.
Пониманием - он почти до тебя дорос.
Уважением – он уже тебя перегнал.

Да к чему я все это, памяти словно нет.
Я во снах перестала видеть твои глаза.
Я планирую с ним прожить, много-много лет…
Это все, что тебе, наверное, стоит знать.

Исчезай по дольке, по ломтику, по куску,
Высыхай слезой на ветру возле темных скул.
Превращай запятые в черные злые точки.
Забывай меня, как стихи мои - все по строчке,
Как анафеме, мое имя предай песку.
Разрывай записки! И файлы, и телефон
Удаляй из памяти, форматируй
Алкоголем, незримым полем. Слепым пунктиром
Обозначь в самолетике, выбросив на бетон,
Мою душу. Играя цветом свои волос,
Надевай королевский взгляд и холодный лоск,
Проходи сквозь меня ножом вороненой стали,
Отправляй в SMS, какими большими стали,
Но не наши, и года два уже, как не дети,
И как имя дочки чужой выдувает ветер,
Как сынишка тебе лет десять еще не светит,
Как друзьям улыбаешься, держишься, как Колосс.
Пропадай поминутно, построчно. И черных полос
Станет меньше на фоне серости бытия.
Исчезай, как очень скоро исчезнет голос.
Отпускаю. Теперь ты точно сама своя.

© Балакин Ярослав

хорошо бы знать - я хоть тебе снюсь, а?
не ломать голову, не гадать на кофейной гуще,
а знать бы наверняка.
вот поэтому я ненавижу твои русые,
но ещё пуще
когда их гладит чья-то чужая рука.

как перебирает их за волоском волос.
мне дерёт глаза, будто я у себя на кухне
разрезаю сырую луковицу.
но ещё больше я терпеть не могу твой голос,
особенно когда шепчешь что-то на ухо
первой встречной на улице.

я не переношу ту станцию
где ты выходишь. мне хочется даже
заполнить собой пространство между дверьми.
я ненавижу людей, которые к тебе прикасаются.
я бы, наверное, убила каждого,
чёрт побери.

и никаких кроме
и никого вместо.
долгие разговоры
добрые разговоры,
и только твои ладони
я без которых -
пустое место.

я лежала у тебя на груди.
и правда, хотелось знать,
что впереди.
насколько, через каких-нибудь пару лет
мы окажемся далеки.
а твое сердце билось так сильно,
что казалось,
у меня останутся синяки.

Только бы пережить этот июль. А там рукой подать до осени.
Выпить кофе и за сигаретами до магазина.
Все чаще мне кажется, что твоя любовь, не любовь вовсе,
А всего лишь пустышка резиновая.

Я сегодня стихи буду читать. На квартирнике. В семь.
Завтра надо не забыть для щенка купить ошейник.
Мне грустно думать, что твоя любовь, не любовь совсем,
А лишь мое бурное воображение.

Не хочу сегодня пить, но рука сама подливает в фужер.
И вот я заедаю свои горькие слезы черным хлебом.
Мне думается, что твоя любовь, не любовь уже,
А лишь сожаление о том, чего никогда не было.

Я полная дура, не задумываясь, это скажет любой.
Слушаю сердце, в слова людей особо не вникая,
Но как бы там не было, твоя любовь теперь не любовь,
А хуйня какая-то.